Уперто

24.05.2014 в 03:33

Пишет  U.G.L.Y.:

Позитив!..видива2
...сегодня прям день позитивных видях х)))

@темы: я не виноват, я ударился головой об дуб - я идиот

---

Всякое

Я к вам опять с музыкой попристаю :З

Я опять роясь по всяким разным лентам нашла вот эту прелесть. Не знаю, но видео меня захватило и унесло. "Шикарно-шикарно", - бубнила я себе под нос.

А еще я давно не загружала сюда фоточки моего Дракона.
Так что пора исправляться :З

Вот тут он маленький

а тут мы сейчас

А еще мы с  [DEAD_ILLUSION] тут вчера короче она засомневалась в моей способности красиво улыбаться. Поэтому: поэтому мне было чертовски сложно найти фото-улыбки во весь рот, которые бы меня не смущали сильно. ПОТОМУ ЧТО ЩЕКИ айййййй......

вот.
на.....

может не стоит?

@темы: кстати, я тайный сантехник, я не виноват, я ударился головой об дуб - я идиот, пели песни мы веселые и не очень, не поверишь! не к-поп, из жизни

---

Спроси меня

Спроси меня здесь
Или прямо здесь :З


Вдруг, ты что-то хочешь узнать :Р

@темы: кстати

---

Прослушать или скачать Pur pur Heartbeats бесплатно на Простоплеер

личный сорт гипножабы

@темы: записки из-под кровати, я тайный сантехник, то что делает меня ебанутым, я не виноват, я ударился головой об дуб - я идиот, пели песни мы веселые и не очень

---

S.O.S.ед. Глава 6

читать

Вечером этого дня они должны были пойти на какую-то выставку. На какую именно Джиён так и не понял, потому что Сынхён наотрез отказался туда идти. Он безбожно врал Сынри в трубку, что ему некогда, что он безумно занят, а потом и вовсе раздраженный со словами «почему я должен тебе что-то объяснять» выключил мобильный.

А теперь сидит на диване в гостиной и пьет кофе с молочной шоколадкой с миндалем.

Джиён, который выбирал до этого мероприятия наряд и пришел в гостиную, чтобы выяснить что лучше подойдет к неизвестной выставке: наряд стильный, но довольно дерзкий, в виде рваных джинс, футболки с ярким принтом, поясом с огромной бляхой, кучей колец и браслетов, а в завершении пиджак и кроссовки или более классический — костюм от Тома Брауна и солнечные очки. Но узнать мнение соседа так и не успел, он как раз застал разговор Сынхёна и его попытки отказаться от мероприятия. Джиён молча унес кипу вещей в свою комнату и начал назад раскладывать их по полкам.

Сынхён возник в дверном проеме неожиданно:

— Надеюсь, что ты не расстроен из-за того, что мы никуда не пойдем? — спрашивает он.

— А тебе не все равно? — равнодушно пожимает плечами Джиён.

Чхве Сынхёну не находится, что ответить, он просто смотрит на своего соседа, видимо, решая для себя все равно ему или нет. А потом, прейдя к определенному умозаключению, просто разворачивается и выходит.

— Вот и отлично, — говорит Джиён, пытаясь забросить футболку на самую верхнюю полку. Роста для этого ему явно не хватает. Он несколько раз подпрыгивает, но футболка, казалось удачно закинутая, падает ему прямо на лицо. Дело в том, что положить её на нижнюю полку никак нельзя, только на свое место, поэтому Джиён усердно пытается еще раз, и еще, пока не чувствует, как футболку забирают из его рук.

Джиён так и застывает. У шкафа. С вытянутой к верху рукой. А за его спиной Чхве Сынхён тоже с вытянутой рукой, кладет футболку на место, пускай немного небрежно, но все же на место.

Джиён всей свой спиной и даже небольшими округлостями, теми что пониже поясницы, чувствует большого и сильного мужчину, отчего все тело в момент покрывается мурашками. Он вздрагивает, и даже смущается, сам от себя такого не ожидая.

— Спасибо, — нерешительно благодарит он Сынхёна, не собирающегося отодвигаться.

— Ладно, — признается тот. — Меня немного волнует, что ты возможно обиделся. Мы ведь соседи и я хочу жить в мире и согласии, что-то типо того. Понимаешь, я очень устал от ссор и ругани, я хочу спокойствия.

Джиён совсем не понимает к чему весь этот монолог, единственное, о чем он сейчас может думать, так это о том, что собирается развернуться, и заткнуть его рот собственными губами. И там, как пелось в одной песне «О-о-о, тейк ми он зе фло». Здравый смысл явно прощается с Джиёном, и даже машет ему белым платком, улепетывая на ракете в открытый космос, потому что Джиён разворачивается к Сынхёну лицом.

— Просто ты мог бы спросить меня, прежде чем принимать решение. Не то, чтобы я очень хотел изображать с тобой парочку и весь вечер потратить на Сынри…

— Знаешь, я даже мстить ему не хочу на самом-то деле. Я сам виноват.

— Ну, — тянет Джиён. — Отчасти я тоже виноват.

— Думаю, он просто нашел в тебе отдушину, которая была ему нужна.

— Он жаловался, что ты постоянно занят и почти не уделяешь ему времени. Ему не хватало тебя, — Джиён усмехается, понимая, что сейчас выступает в роли адвоката Ли Сынри. Довольно сомнительное занятие.

— Я просил его потерпеть. В конце концов, я старался не только ради себя. И что он, правда, говорил тебе все это? — Сынхён выглядит растерянным и обиженным. Он действительно имеет право злиться, и обижаться. На себя в том числе. На Джиёна в том числе.

Квон кивает.

— Он спал с тобой, и говорил это. Почему ты его не побил?

Если бы Джиён только знал. Он и сам неоднократно спрашивал себя о том же, пока слушал рассказы Сынри, как ему одиноко, как он чувствует себя брошенным и беспомощным. Квону столько раз хотелось сказать «пошли его к черту, встречайся со мной», но все медлил, оттягивая момент по непонятным для себя причинам. А когда решил, что хватит — все закончилось. Легко и просто, словно между ними ничего и не было.

А может, правда, они только заполняли собственную пустоту телами друг друга…

Как знать.

— Надо было побить, — Сынхён склоняется чуть ближе.

Джиён понимает, что взгляд соседа устремлен сквозь него, на полку с нижним бельем. Ничего особенного разноцветные боксеры, за исключением тех, что черно-желтые полосатые с мордой тигра на причинном месте. Глазки-пуговички тигра как раз смотрят прямо в карие глаза соседа.

Сынхён явно пытается не засмеяться, но не получается. Ямочки появляются на щеках.

Джиён поспешно дергает дверцу шкафа-купе, закрывая. Ему уже давно не было так стыдно. Он чувствует, что ему нужно оправдаться. Жизненно необходимо. И просто не знает, что сказать. Рот открывается, и закрывается в беззвучном потоке непродуманных слов.

— Я даже знать не хочу, — говорит Сынхён, забираясь руками за спину Джиёна и открывая злополучную дверцу. Та отъезжает в сторону. — Но видеть хочу, — честно признается он, хохоча.

Это единственное, что приходит Джиёну в голову.

Самый удачный отвлекающий маневр.

Его лучший план.

Сынхён от неожиданности замирает, но лишь на долю секунды. На тот самый миг, на который Джиён ловит его в ловушку из собственных губ.

Бабочка попалась в паутину.

Джиёну начинает казаться, что бабочка — это он сам.

Сынхён отвечает на поцелуй: напористо и умело. Пальцы цепляются за его майку, стягивая с правого плеча. Сынхён склоняется ниже и скользит губами по выступающей ключице, он прижимает Джиёна к шкафу, к торчащими острыми ребрами полкам, и Джиён охает от боли.
— Извини, — Сынхён резко отстраняется, позволяя соседу сделать шаг вперед.

— Ничего, — Джиён не знает, что сказать еще. Он просто смиренно ждет продолжение банкета, а его все откладывают.

— Извини, — еще раз произносит Сынхён. — Я забыл, ты же не предложишь мне второй раз…

Он определенно знает, как играть в эти игры.

Джиён хмурится, и разминает, словно затекшие пальцы рук: сжимая и разжимая кулаки. Его опять одурачили.

— Не предложу, — подтверждает он, обиженно фыркая.

— Жаль-жаль, — бубнит Сынхён себе под нос, на сей раз, действительно выходя из комнаты. Звук его шагов раздается по коридору.

Квон не намерен это терпеть. Его тяжелые шаги раздаются следом, он уверенно проходит за Сынхёном на кухню и получает из рук того кружку с кофе, в первую секунду растеряно моргая, но все же собирается с силами и начинает разговор.

— Ты мог бы не спрашивать меня, — теряя всякий стыд и уважение к себе, заявляет Джиён.

Чхве Сынхён действительно стоит этого — его чувства собственного достоинства и всех звезд на небе. Определенно стоит. Джиён даже допускает, что на деле Сынхён не так хорош, но одна возможность узнать — стоит всего.

— Это называется изнасилование, — отвечает Чхве, криво улыбаясь.

— Изнасилование, это когда я сказал «нет», а ты сделал вид, что не услышал. И
ты охренел, — не выдерживает Джиён, и давится горячим кофе, уходя на диван в гостиную.
Сынхён тихо смеется.

«Ему просто нравится доставать меня. Может, это его способ отомстить за Сынри?», — думает Джиён, но вслух ничего не говорит.

Сейчас он похож на обиженного распушившегося воробья. Даже волосы растрепались, и Джиён не спешит поправить непослушные прядки. Нужно как-то научиться контролировать свои желания, чтобы больше не попадать впросак.

«Ничего, я еще покажу, как могу быть холоден. Ты у меня еще попляшешь, Чхве Сынхён. Я твой личный сосед из ада, просто запомни это», — вслух, разумеется, ничего не звучит.

Остаток вечера проходит в полном молчании перед телевизором, пока Джиён не уходит в свою комнату.


***
Ёнбэ отвечает между делом, в основном диалог строится на долгих и эмоциональных репликах Джиёна и «угу» Тон Ёнбэ — его лучшего друга, работа для которого важнее Квона.

На больших мониторах крупным планом показывают лицо Ким Сухена, он пристально смотрит на парочку, сидящую за круглым столиком. Парень веселит девушку, а она мило ему улыбается, а потом замечает главного героя, и машет рукой, подзывая. Он идет, и спустя секунду становится понятно, что не к героине, а к выходу, но цепкие пальцы хватают его за рукав, и Ким Сухён вынужден остановиться.

Ёнбэ удается состыковать звук и картинку. И Джиён слышит, как героиня говорит о том, что у неё с Ким Сухёном совместные дела, явно пытаясь просто сбежать со своего свидания за счет главного героя.

— Представляешь, и тут он мне сказал: «Это называется изнасилование». Он вообще нормальный? Я буквально подаю себя на блюдечке с голубой каемочкой, а он что?

Джиён снова смотрит на экран. Герои стоят под козырьком магазинчика, прячась от дождя. Картинка идет без звука.

— Эту часть еще не озвучили, — поясняет Ёнбэ, накладывая шум дождя.

Теперь только дождь и беззвучно открывающийся рот Ким Сухёна. Он что-то говорит героине и уходит вперед, не оборачиваясь. Тяжелые капли падают на широкие плечи, темными пятнами расходясь по светлой куртке.

— Я собираюсь превратить его жизнь в ад! — фырчит Джиён. — Он еще будет умолять меня лечь с ним в одну постель.

— Ну, худой конец, — говорит Ёнбэ, — если он не будет настаивать на постели, всегда есть пол, стул, стол и другие предметы мебели.

Тон Ёнбэ получает толстой тетрадкой по голове, и обиженно трет макушку.

— Ты чего? — поворачивается он к другу лицом.

— Заслужил, — констатирует тот.

— А ты нет? Ты спал с его парнем, а теперь пытаешься переспать с ним, — Ёнбэ серьезен. Ёнбэ личный пастырь для заблудшей овцы — Джиёна.

— Я знаю, но он мне нравится.

— А твоей совести это тоже нравится?

— Она молчит.

— Конечно, пока балом правит член, но что будет потом?

— Не знаю.

— Вот подумай об этом в следующий раз, когда будешь предлагать отыметь себя, ок?

Джиён молчит.

Ёнбэ шумно выдыхает:

— Прости, это грубо, но я твой друг, и если я не скажу тебе этого, то какой из меня друг тогда…

Что уж и говорить. Ситуация и, правда, не из легких. Но Джиёну очень хочется, а когда очень хочется, то ведь немного, но можно?

@темы: кстати, намылить шею, дурная голова - жопе не легче, записки из-под кровати, я тайный сантехник, то что делает меня ебанутым, я не виноват, я ударился головой об дуб - я идиот, про фикло

---

Герои, которые мне нравятся

Как начать считать героя харизматичным?

Шаг один

Шаг два

Шаг три

Шаг черыте

Готово!

@темы: записки из-под кровати, то что делает меня ебанутым, байки про к-попщину, тумблер - мой друг, котики - мой враг

---

Доброе утро

Эпики пожелали доброго утра новой песней *О*

+ мейкинг

@темы: пели песни мы веселые и не очень

---

Песенка

Искала кореянскую песню, а случайно наткнулась еще на эту чудесную:

Прослушать или скачать The Kinks Mr. Big Man бесплатно на Простоплеер

@темы: пели песни мы веселые и не очень

---

Прослушать или скачать Pur:Pur Черный стих бесплатно на Простоплеер

Потёртости, шероховатости,
Щетина, грубая ласка
Тоскует по нежности и небрежной беседе...
Маска – всего лишь его прикрытие,
А внутри ничего-ничего нет.
Запоминаем по буквам,
Записываем,
Что бы не помнить картины в целом…
А если написать историю человечества мелом,
Легко её будет отмыть потом от Земли?
Изменщица – ведь это всего лишь название,
Девушка, возраст, морщинки и слёзы,
Помнится мне, это было, а может
Этого так сильно хочется, что чудится
Будто я там была и ты.
Записки и множество линий и клеточек
Каждый лист хранит касание моих мыслей
Стиснул меня в объятиях, и отпускать не хочет
А в прочем, почему бы и нет, подумала я
И улетела навстречу к другому.
По-моему
он достаточно мил,
безусловно, не ты,
Но так хорошо, что не ты,
А другой.
Широкие плечи, улыбка, рост, без возраста
Всё это лечит отменно,
Когда грустишь, когда листочки повсюду
Пустые и с текстом,
А смысла во всём этом нет, нет, как нет смысла
в измене и в мести,
вся прелесть скрывается тушью, тенями и пудрой,
А губы
хотят говорить только правду,
Ту, что на самом деле,
Ту, что дрожит в каждом теле,
И мир на самом деле весь белый,
А всё чёрное,
Всё чёрное у нас внутри.

@темы: то что делает меня ебанутым, пели песни мы веселые и не очень

---

Fall

Fall

[J]Автор: [/J] NeZemnaja.
Фэндом: #BigBang
Основные персонажи: Квон Джиён (#G-Dragon)
Рейтинг: G
Жанры: Гет, Драма
Размер: Драббл
Описание:
Ничего страшного, однажды все это пройдет. Окончательно уйдет из его жизни вслед за ней, вслед за её шагами, за стуком каблуков и запахом дорогого парфюма.

You took me up so high
It felt like a paradise
Breathing you and breathing you out
We fell like shooting stars
Like we were not too far
Nowhere to go but down

читать

Вывернут наизнанку.

Джиёну кажется, что с него содрали кожу и надели другой стороной, словно какую-то кофту задом наперед. Или это он сам перепутал в темноте?

И прежде бывало больно. Ничего страшного, однажды все это пройдет. Окончательно уйдет из его жизни вслед за ней, вслед за её шагами, за стуком каблуков и запахом дорогого парфюма. А когда Джиён сорвется с места, ведомый моментом, и побежит догонять, то не успеет потому, что будет поздно.

Уже поздно.

Даже тогда в Токио, когда он схватил её за руку и прижал к себе, в надежде унять собственную дрожь, а потом она гладила его по голове, как маленького ребенка и шептала, что все хорошо, что все наладится — он уже и сам не верил.

Никто из них не верил, но продолжал держаться друг за друга.

Воздух со свистом вырывался из спасательного круга, а они все держались, в надежде, что смогут дождаться спасателей. Как же глупо… По горло в ледяной воде, по горло в собственных заботах, в себе. Не было времени друг на друга, и надежды тоже не было.

Это давно уже не те чувства, когда лишь бы хоть пять секунд, но вместе. Пусть против целого мира, но вместе. Умереть, но вместе.

Это уже давно короткие «прости», жизнь порознь и холодное «я скучаю». Привычки, чувства, которые жрут изнутри с потрохами, со всем дерьмом, со всеми своими «если».

Что если она там не одна?
Что если она там вертит своей задницей перед другим?
Что если?
Что есть я больше не люблю тебя?

Пьяные звонки по ночам, ревность, угрозы, необоснованные обвинения, обиды и месть.

Вот во что это превратилось.

Джиёну противно от себя.

Все умирает. Чувства тоже умирают, гаснут, как звезды. Даже солнце однажды прекратит дарить людям свет и тепло. От этой мысли на губах появляется дурацкая кривая улыбка. Он морщится и набирает номер телефона, несмотря на то, что давно стер его из телефонной книжки.

Короткий гудок и звонок срывается.

Джиён трет ладонями лицо и прячет телефон в задний карман джинс. Он хочет, чтобы солнце её имени в сердце погасло окончательно, а ожоги прошли.

Он хочет свободы.

Он хочет дышать.

Он хочет её.

Джиён хочет вернуть все назад.

Только вот дорогу назад они сами разрушили, нажав на красную кнопку. Ничего больше нет, кроме пустоты, уныния и апатии — новых друзей, в клубе анонимных неудачников имени Квон Джиёна и похеренных надежд.

«За все нужно платить», — думает Джиён, откидываясь на спинку кресла.

Все потому что он летал слишком высоко. Джиён знает — он сломал каждую косточку в теле, упав с их высоты.

Должно ли так быть?

Джиёну кажется, что он знал ответ с самого начала.



You've written in my heart
I'll always remember you
Remember me
Together but apart
I'll always remember you
You set me free

@темы: намылить шею, дурная голова - жопе не легче, записки из-под кровати, я тайный сантехник, то что делает меня ебанутым, я не виноват, я ударился головой об дуб - я идиот, про фикло

---

Это перевернуло всю мою жизнь

@темы: то что делает меня ебанутым

---

Немного о Ницше

Я думаю, что многие читая цитаты человека, сказавшего миру, что Бог умер, встречали и высказывания про женщин:

«Женщина – 2-ая ошибка Бога».

«Направляешься к даме — возьми с собой плетку».

и т.д. есть и менее обидные (?)

«Не лучше ли попасть в руки убийцы, чем в мечты возбужденной женщины? » - *это про айдола и фанаток к-попа

«Даже в самых сладких женщинах присутствует гореч…»

Вот, и стало мне интересно, как же у самого философа обстояли дела с дамами, кто ж его так обидел, и вот нашла кое-что интересное :З

узнать

«В молодости у застенчивого интеллектуала Ницше не было романов — он влюблялся лишь в идеи и теории. Он все же встретился несколько раз с проститутками и вскоре заболел сифилисом. В своих записях Ницше написал: "В Лейпциге я сильно повзрослел: я много занимался онанизмом и встречался с проститутками, хотя, пожалуй, с ними можно было бы встречаться и почаще". Вагнер считал, что Ницше занимается онанизмом даже чересчур много, что сказывается на его психическом состоянии. Вагнер посоветовал Ницше почаще принимать холодный душ.

Первой любовью Ницше стала Козима Вагнер, хотя он никак не проявлял свои чувства к ней на протяжении всей их дружбы. Когда Ницше оказался в психиатрической лечебнице, он написал Козиме записку, в которой написал: "Ариадна, я люблю тебя" (он в тот момент, видимо, считал себя Дионисием). Когда его внесли в лечебницу, он сказал врачам: "Сюда меня привезла Козима Вагнер, моя жена".

В 1876 году, когда Ницше было 32 года, он жил некоторое время в Женеве, где познакомился с девушкой из Голландии по имени Матильда Трампедах. Он был знаком с ней лишь несколько дней, но в последнюю ночь своего пребывания в Женеве он написал ей письмо, в котором предложил ей стать его женой. Письмо было слишком официальным и не очень страстным. Ницше получил отказ. В книге "Моя сестра и я" он позже написал: "Я приходил в ужас при мысли о том, что она даст согласие на мое опрометчивое предложение... Мои звезды оказались ко мне благосклонны в тот день, и красивая голландка ответила на мое предложение отказом".

Когда Ницше было 38 лет, он познакомился с Лу Андреас-Саломе, которая стала самой большой любовью в его жизни. Его познакомил с ней его друг, философ Пауль Ре. Эта 20-летняя девушка из России стала позже любовницей великого австрийского поэта Райнера Рильке и близкой подругой Зигмунда Фрейда. Лу была довольно некрасива, но умна и независима. Элегантные и грациозные манеры Ницше произвели на нее должное впечатление. Она также высоко оценила гениальные идеи Ницше, Лу и Пауль стали близкими друзьями. Они начали строить грандиозные планы по организации группы единомышленников для изучения философских теорий Ницше. Они называли себя "Троица" и решили жить вместе. Деятельность группы должна была быть чисто интеллектуальной. Любое проявление человеческих страстей считалось абсолютно недопустимым. И Ницше, и Пауль, тем не менее, влюбились в Лу. Никто из них в этом признаваться не хотел. Они стали жить втроем, что еще больше усугубило их проблемы. Ни Ницше, ни Пауль никогда не занимались сексом с Лу.
Их проблемы еще более обострились, когда Ницше решил познакомить Лу со своей сестрой Элизабет, которая по отношению к своему брату всегда вела себя как собственник и не могла состязаться с Лу по своим интеллектуальным способностям. Элизабет никогда не понимала ни одной из философских теорий своего брата, а позже извратила их до неузнаваемости, чтобы подогнать их под свой антисемитизм . Сестра стала причиой разрыва интелликтуальной тройцы Разрыв Ницше с Лу и Паулем был окончательным, хотя он и продолжал по-прежнему любить их обо их и очень тосковал по Лу. Вскоре Ницше порвал все отношения и со своей сестрой. Позже он, правда, вновь сблизился с сестрой, но их примирение не было глубоким и искренним.

Так закончилась любовная жизнь Ницше. Только в своих записях, сделанных в психиатрической лечебнице, которые позже превратились в его ставшую знаменитой книгу "Моя сестра и я", он сумел излить все свои обиды и сожаления. Самым шокирующим признанием стал, безусловно, его рассказ о сексуальной связи с собственной сестрой. Он рассказал, что все это началось, когда она забралась к нему в постель в ту ночь, когда умер их младший брат. У нее появилась привычка играть с его половым органом, — как если бы он был любимой игрушкой. До конца своей жизни Ницше запомнил ее "чудесные пальцы", с которыми отныне у него ассоциировалось получение сексуального удовлетворения. Их любовные игры продолжались несколько лет. Позже Ницше пришлось испытать из-за этого еще и чувство глубокого стыда, когда его умирающая тетя Розали позвала его к своей кровати и сказала ему, что знает все об их отношениях с сестрой.

Далее Ницше написал : "В моей жизни было всего четыре женщины. Те двое из них, которые сделали меня хоть немного счастливее, были проститутками. Элизабет была достаточно умна (и даже чересчур умна иногда), но отказалась выйти за меня замуж"

Затем Ницше рассказал историю своей первой любовной связи, но не с проституткой, а с 30-летней замужней женщиной, светловолосой графиней-нимфоманкой. Желая "затушить огонь своей маточной страсти", она соблазнила 15-летнего Ницше. Жестокая графиня, испытывающая дикий сексуальный голод, всячески издевалась над ним до тех пор, пока он не схватил в бешенстве кнут для верховой езды и не принялся избивать ее. Это привело графиню в состояние еще большего сексуального возбуждения. Ницше сделал из этого такой вывод: "Жестокость не всегда избавляет женщину от похоти. Иногда она, наоборот, доводит ее сексуальность до лихорадочного состояния". Однажды графиня проникла ночью в комнату Ницше в школьном общежитии. Она стала избивать его каким-то тяжелым предметом. Когда он почти потерял сознание, она сумела изнасиловать его, сев на него сверху, что еще больше его унизило.

Следующая сексуальная связь была у Ницше с проституткой. Их сексуальный контакт был странным, эротическим и чувственным и доставил Ницше глубочайшее наслаждение. Увы, именно после этой связи Ницше заболел сифилисом.
В своих записях Ницше часто вспоминает, конечно, и Лу. Он даже твердо пообещал самому себе, что в том случае, если он сумеет выйти из этого медицинского заведения, он сделает все, чтобы поразить Лу своей мужественностью. Он назвал ее своим добрым ангелом, воюющим против его злого ангела (Элизабет). В конце своих записей Ницше написал: "Раз уж меня отделили от любви всей моей жизни (Лу), любви, которая и сделала меня настоящим человеком, я от отчаяния решил погрузиться в огонь своего безумия... ". Более того, безумный философ далее написал, что страстно желает женщину — любую женщину. Но, увы, было уже слишком поздно.»

Краткое резюме: нехераси, да? Миксер в глаза? Фички отдыхают?

@темы: кстати, записки из-под кровати, не поверишь! не к-поп

---

Холодное сердце в стиле Тима Бертона

+++

бонусом: "Однажды в сказке" на ABC введут персонаж Эльзы в новом сезоне.

@темы: сериальное, кстати, записки из-под кровати, не поверишь! не к-поп

---

Shakira - Empire

Как я могла пропустить этот замечательный видос....

@темы: пели песни мы веселые и не очень, не поверишь! не к-поп

---

S.O.S.ед. Глава 5

Глава 5

— Какого черта? — сонным голосом спрашивает Чхве Сынхён, явно не понимая, почему Джиён в полотенце накинутым на голову лежит в его кровати среди ночи.

Квон задумчиво барабанит пальцами по подбородку, а потом касается лба и убирает светлую прядку волос:

— У меня есть отличная идея.

Кроме идеи у него еще есть боксеры, вернее на нем есть. Полотенце и боксеры из плотной белой ткани. Ну, еще широкая улыбка от уха до уха. Практически джентльменский набор.

Сынхён хмурится, а потом толкает Джиёна в плечо, явно пытаясь столкнуть с кровати.

— Эй, ты должен меня выслушать! — настойчиво произносит Квон, цепляясь за простынь и руки Сынхёна пальцами.

Идеальный план Квон Джиёна был тщательно разработан еще вчера вечером после того ужасного дня, когда Ли Сынри… Джиён готов поморщиться от непрошенной мысли о бывшем любовнике, но вынужден следить за выражением лица. Оно должно оставаться привлекательным, чтобы задержаться в кровати Сынхёна и провести свой идеальный план в исполнение.

— Какая еще идея! Три часа ночи, — Сынхён бросает взгляд в сторону электронных часов, где большими зелеными цифрами светится 3:26. — Иди, спи.

— Это касается Сынри, — Джиён предпринимает еще одну попытку не упасть на пол, хватаясь за шею Сынхёна. — Отомстить! Мы ведь хотели отомстить! — напоминает он.

Попытки спихнуть с кровати прекращаются.

— Это не может подождать до завтра? Или мы пойдем мстить ему прямо сейчас?

— Прямо сейчас, — говорит Джиён и тянется губами к губам Сынхёна.

Секундное замешательство. Уточка Джиёна несколько раз беззвучно крякает, но спустя мгновение получает ладонью в клювик.

— Еще раз залезешь ко мне в кровать, и я тебя побью, — убедительно рычит Сынхён.

— Но это самый лучший способ отомстить, — все еще настаивает Джиён, пыхтя в чужую ладонь. — Переспать! Нам нужно переспать!


***
Утром Джиёну все еще кажется, что его план был идеальным. Ну, какой нормальный парень в здравом уме и трезвой памяти (даже и не в трезвой) не согласится переспать с таким красавчиком, как он (ладно, нормальный парень-гей)? Очевидно, Сынхён к нормальным никак не относился, потому что выпроводил его из свой кровати практически на пинках, даже после того, как Джиён уже умудрился во всей неразберихе залезть ему рукой под резинку трусов.

Конечно, Сынхён дурак. Еще какой. И Джиён очень сильно надеялся, что тот об этом пожалеет и еще как.

Директор Чхве сидит за кухонным столиком и пьет кофе. Джиён молчаливо садится рядом, пытаясь сохранять равнодушное выражение лица. Избегать встречи, было бы лучим решением, но в условиях одной квартиры мало осуществимо, зато не избегать — отличный способ сказать о том, что Джиёна ночное происшествие мало волнует, и если все же и волнует, то исключительно в рамках мести.

Вот так. Директор Чхве ему совсем не нравится.

Джиён думает, что эта ложная позиция может выглядеть весьма правдоподобно, если её подать под правильным соусом.

— Доброе утро, — здоровается Джиён. Раз уж ему все равно, то он ведь может поздороваться, как и поступил бы вежливый сосед, которому все равно.

— Доброе утро, — отвечает Сынхён, как не менее вежливый сосед.

Разговор больше не клеится, потому что Чхве берет в руки газету и читает новости. Джиён тоскливо смотрит в круглое лицо политика Кима, улыбающегося с фронтальной стороны.

— Надеюсь, ты ничего себе не надумал?

— По поводу? — Сынхён даже не смотрит на Джиёна. Он увлечен новостями, взгляд темных глаз бегает по черным строчкам газеты.

— Тому самому.

— Была ночь, тебе захотелось секса. Ты решил, что твой сосед-гей отлично для этого подойдет, раз уж вы оба геи. Чтобы все увенчалось успехом, ты добавил в это немного смысла, сказав, что это будет всего лишь местью. Так что нет, я ничего себе не надумал.

Джиён не знает, что сказать. Он смотрит на Сынхёна. Тот смотрит в газету, а потом лениво отрывает взгляд и переводит на Квона.

Джиёну остается только поднять руки в жесте «сдаюсь» и встать из-за стола. Ну, и что сказать этому придурку?

Натурал Чхве ему нравился куда больше. Этот гей Чхве какой-то чересчур…

Джиён не может подобрать подходящих слов, в нем волной поднимается возмущение, переходя в настоящее цунами, поэтому он разворачивается снова лицом к соседу и забирает газету у него из рук:

— Можешь думать, что хочешь.

— Окей, — откликается Сынхён.

Как-то все опять идет совершенно не так, как хотелось бы Джиёну.

— И что ты будешь думать? — на всякий случай спрашивает он.

Сынхён пожимает плечами, не давая ответа. Он допивает кофе, поправляет галстук и надевает пиджак. Тот самый красный, который пару дней назад валялся на полу у ног владельца, прижимающего бывшего парня к входной двери. А затем обходит Джиёна по дуге и совершенно неожиданно хлопает по плечу:

— Не расстраивайся.

— Что?

Джиён чувствует, что его оставили в дураках.

Он еще какое-то время стоит застывшим истуканом, не в силах собраться с мыслями. В голове, словно, вата вместо мозгов и ей совершенно не положено по замыслу уметь соображать. Вот Джиён и не может. Вообще ни одной здравой идеи, кроме той, что над ним просто издеваются. Причем весьма удачно.

Джиён бледнеет, затем он начинает ощущать, как лицо краснеет, скорее всего, покрываясь пятнами, как от какой-нибудь аллергии.

Он злится и хватается за мобильный, чтобы позвонить Ёнбэ, но у того занято и телефон его сбрасывает после монотонного «абонент занят или находится вне зоны действия сети».

— Отлично, — выдыхает он, подходя к Сынхёну, который надевает ботинки.

Щетка для обуви с тумбочки, как бы случайно падает директору Чхве на макушку. Джиён ойкает и извиняется. Выглядит весьма убедительно, в отличие от предыдущей попытки.

— Просто знай, что два раза я не предлагаю, — словно, между прочим, бросает Квон будничным тоном, попутно открывая дверь.

Сынхён потирает ушибленную макушку и кладет щетку для обуви на место. Джиён поворачивается, и его глаза томно поблескивают в электрическом свете лампы.

Сынхён выталкивает его в коридор и закрывает дверь.


***
Работа идет медленно и с трудом. Ёнбэ по-прежнему переписывается со своей подружкой, посылая ей кучу смайликов и смешных картинок. А Джиён уже трижды переделывает один и тот же кусок, чертов звук и картинка не хотят совпадать.

Он шумно выдыхает. Пытаясь совладать с собой и не разбить компьютер. День не задался еще ночью и даже без чудесного напитка Тедди хёна.

Сегодня с подачи Чхве Сынхёна, осмелившегося… Сделать что? Отказать?

Джиён хорошо помнит, как его все же вытолкали с кровати и сказали проваливать, а потом еще вдогонку кинули в него подушкой. Джиён не собирается об этом забывать.

Он складывает руки на груди и вертится на стуле, отталкиваясь от пола ногами.

Ёнбэ хихикает в монитор, ровно до тех пор, пока мобильный Джиёна не разрывается веселой мелодией, тогда Ёнбэ срывается с места, начиная отплясывать странные танцы. Он умело двигает руками и ногами в такт музыке, пока Джиён раздумывает над тем отвечать ли ему на звонок.

На экране светится «Чхве Сынхён», пока вызов не прекращается.

Перезвонить или нет?

Гордость подсказывает, что не стоит этого делать, но в то же самое время, шепчет, что стоит отомстить этому парню. Ему и Ли Сынри.

«Была ночь, тебе захотелось секса. Ты решил, что твой сосед-гей отлично для этого подойдет, раз уж вы оба геи. Чтобы все увенчалось успехом, ты добавил в это немного смысла, сказав, что это будет всего лишь местью. Так что нет, я ничего себе не надумал».

Что это за фигня вообще?

Хотя, конечно, в этом есть какой-то смысл и рациональное зерно, но Джиён себе определенно не собирается в этом признаваться. Вообще, Сынхён должен быть благодарен, что он пришел к нему среди ночи сам. А вместо благодарности его выгоняют, а еще угрожают избить. Нет, Чхве точно кретин и дурак. Больше нет причин разбрасываться таким славным парнем, как Джиён, если ты не кретин и не дурак.

— Але, я был занят, что хотел?

Так. Стоп. Какого черта он перезванивает Чхве Сынхёну? Джиён во всех своих размышлениях, как то упустил из виду тот момент, когда пальцы, елозя по экрану мобильного, решили отдельно от хозяина перезвонить. Пальцы-предатели, фанаты мягкой кожи Чхве Сынхёна. Джиёну вообще показалось, что ночью он уловил легкий аромат дыни, исходящий от соседа. А утром и, правда, убедился в этом, дынный гель для душа стоял на полочке в ванной. А на этикетке была приписка: чтобы ваша кожа оставалась всегда мягкой и нежной.

Джиён хмыкает.

В трубке слышится неуверенное сопение.

— Я только что видел Сынри. Он приходил ко мне в офис и спрашивал, почему мы живем вместе.

— И что ты ему сказал?

— Что мы с тобой любовники, — выдыхает Сынхён. — Сказал, что встречаюсь с тобой уже с месяц…

— Оу…

— Хуже всего то, что в эту пятницу мы идем на какой-то мюзикл.

— Ты шутишь?

— Очень хотелось бы… — Сынхён явно не шутит.

— Так. Погоди. Это что получается, мы встречаемся месяц, а ты притащил своего бывшего парня к нам домой, чтобы переспать в честь прошедших отношений?

— Получается, что так.

— Класс, — Джиён не знает, что ответить больше, поэтому просто кладет трубку, в то время, как Сынхён пытается сказать что-то еще, но его голос обрывается.

Ёнбэ танцует без музыки сам по себе, делает волну руками и вопросительно смотрит на друга, которому просто необходимо сейчас убить кого-нибудь. Понимая это, смышленый Тон Ёнбэ быстренько перемещается к своему рабочему месту.

— Так, а это что тут у нас? Смотри, Джи, косяк со звуком…

— Я знаю, — выдыхает Джиён и идет к кофемашине.

@темы: записки из-под кровати, я тайный сантехник, про фикло

---

"Всё лето в один день". Рэй Брэдбери

Прослушать или скачать 08 Всё лето в один день бесплатно на Простоплеер

*рассказ про лето в Сибири

@темы: записки из-под кровати, не поверишь! не к-поп

---

Рога

Фильм выйдет в конце года. Но меня радуют стиллами.
Для тех, кто не в теме: фильм "Рога" по одноименной книге Джо Хилла.

ПОСМОТРЕТЬ

А, да... эта гифка из другого фильма, то что ты ишешь внутри

вот оно

@темы: сериальное, кстати, записки из-под кровати, я не виноват, я ударился головой об дуб - я идиот, не поверишь! не к-поп

---

S.O.S.ед глава4

Глава 4

Джиён почувствовал себя плохо еще утром, в большей степени ему нездоровилось из-за странного коктейля, которым его напоил Тедди хён накануне вечером. Один только Тедди знает, чего он туда добавил, но Джиёну казалось, что это что-то явно несовместимо с жизнью. Утро началось с унитаза, вернее началось в туалете у унитаза. Чхве Сынхён, потеряв всякую надежду на душ, предложил вызвать скорую, но Квон отказался. Он выбрался через полчаса и с печальными глазами на бледной физиономии заявил, что собирается на работу. Сынхён предложил отлежаться дома, но Джиён ответил отказом. Хорошо, что директор Чхве так и не узнал, что Джиён добрался лишь до автобусной остановки, а потом, закрыв рот ладонью смог добежать лишь до ближайших кустов.

Ёнбэ в обед принес таблетки (в аптечке на кухне лежали только от похмелья).

Джиён с облегчением выдыхает, понимая, что его, наконец-то, не тошнит. Возможно от чудодейственных таблеток, возможно из-за того, что просто уже нечем. Оба варианта вполне достоверны.

Входная дверь хлопает и Ёнбэ вопросительно смотрит на Джиёна. Тот пожимает плечами. Должно быть это Сынхён, может, он решил пообедать дома. Ёнбэ подхватывает свой рюкзак с пола, собираясь уходить. Он и так опаздывает.

— Проводишь?

Джиён неохотно сползает с кровати.

В коридоре слышится какое-то копашение и сдавленный шепот. Ёнбэ вопросительно приподнимает брови:

— Ба! Да твой сосед привел подружку, — заключает он.

— Похоже на то, — Джиён не знает, как реагировать. Он удивлен и готов возмутиться. Обед — совсем не то время, чтобы приводить домой, кого попало. Если, вообще для этого есть подходящее время.

Ёнбэ прислоняется спиной к двери, давая шанс соседу Джиёна пробраться из коридора в свою комнату, но тот не спешит. Тон Ёнбэ поглядывает на наручные часы. Ему пора уходить, уже давно пора. Примерно двадцать минут, как пора.

— Слушай, иди и спугни их маленько, а то я опаздываю, Тедди хён меня прибьёт, — Ёнбэ выталкивает Джиёна в коридор.

Тот неловко откашливается.

Красный пиджак валяется на полу. Чхве Сынхён стоит к Джиёну спиной и явно прижимает кого-то к входной двери. И им обоим нет дела до Квона и уж тем более до Ёнбэ в его комнате, которому точно оторвут голову за опоздание. Незнакомец обнимает Сынхёна за шею…

Стоп. Джиён нервно сглатывает.

Стоп. Руки точно мужские.

Они обнимают Чхве Сынхёна за шею, незнакомец буквально висит на нем, пропихнув колено между ног соседа.

Ботинки, для заметки, тоже мужские.

Джиёна чувствует себя так, словно на него свалились книги с верхней полки в какой-нибудь библиотеке. Словно свалились все книги из Сеульской библиотеки разом, а ведь их там наверняка очень много.

— Ой, — голос тоже совсем не женский.

Сынхён разворачивается. Он растерян не меньше самого Джиёна. И пытается подобрать слова. Его рот то и дело открывается и закрывается, а нужная фраза так и не находится.

— О, а это случайно не твой бывший? — мастерски расставляет все точки Тон Ёнбэ. Действительно, лучше и не сказать.
Ли Сынри тоже меняется в лице. Как и Квон Джиён и уж тем более Чхве Сынхён.

Чертов Ли Сынри в чертовом подаренном костюме.

— На всякий случай, — Ёнбэ поднимает руки вверх. — Если вы сейчас начнете бить друг другу морды, выясняя, что происходит, я не гей, я натурал, у меня есть подружка и я опаздываю на работу. И меня нельзя бить.

— Аа-а-а, — Сынри явно осмыслил ситуацию. Он вжимает голову в плечи и опасливо смотрит то на Сынхёна, то на Джиёна. — Я сейчас все объясню. Попытаюсь. Но, Сынхён, ты, что живешь с ним?!

Чхве Сынхён медленно переводит взгляд с Сынри на Джиёна, бледного с темными кругами под глазами, словно его уже побили.
— Я… — начинает он, но тут же затыкается. — Я… — еще одна попытка. — Кто-нибудь мне объяснит, что происходит?

— Ты не натурал, — озвучивает свои мысли Джиён.

Ёнбэ хлопает друга по плечу:

— Классный вывод.

Хорошо, хоть кому-то весело.

Сынхён снова переводит взгляд на Сынри.

— Хён!

— Ну, — тянет директор Чхве. — Давай, начинай объяснять. Почему этот парень говорит, что ты бывший моего соседа…


***
Джиён лежит на диване. На голове холодный мокрый платок, который Сынхён положил ему на лоб после того, как…
Все до сих пор кажется странным сном. Вначале Сынри заплетаясь, поведал слезливую историю о том, как был не прав, когда связался с Джиёном почти сразу же после расставания. Квон его корректно поправил, сказав, что это произошло до расставания. Сынхён только хмурясь слушал. А потом заехал Сынри кулаком в лицо, разбив нос, после чего досталось и Джиёну.

— Извини, — тянет Сынхён. — Я не должен был тебя бить.

— Не должен, — отвечает Джиен, растирая пальцами виски.

— Или должен, это как посмотреть. Ты спал с моим парнем.

— Ну… Мне больно и у меня нет убедительных доводов для оправдания.

Сынхён кивает.

Джиён хотел бы оказаться сейчас на работе и мысленно винит во всем Тедди хёна и его пойло. Все как-то заметно усложнилось после одного этого короткого «ой» из уст Ли Сынри. Из уст Ли Сынри одетого в подаренный костюм. Из уст Ли Сынри одетого в подаренный костюм и прижатого к входной двери Чхве Сынхёном. Да, примерно как-то так.

Квон мысленно называет себя мудаком и неудачником.

Поселиться к бывшему своего… Джиён не нашел подходящего слова. Кто он после этого?

Дурацкий-дурацкий день.

— Ха-ха-ха, это Кан Дэсон! — задорный голос раздается в трубке, когда Джиён говорит свое хмурое «алё».

— Дэсон-а, твой Сынхён не натурал, — Джиён смотрит на Сынхёна, у которого тоже голова кругом и он все еще пытается собраться по кусочкам, но, кажется, ему значительно труднее это сделать.

— Ааа, ну… Ну, — радостно продолжает Дэсон. — Ну, мне пора! Позвоню потом! Не хворай, давай, держи хвост пистолетом, нос по ветру!

Джиён кидает телефон в стену:

— Извини.

И опять тугое молчание расползается по комнате. И теперь уже неловко в квадрате. Сынхён наливает себе вина в бокал на длинной ножке и делает глоток. Он садится на пол у ног Джиёна и долго смотрит на него в упор, рассматривая так внимательно, как никогда. Определенно не тот поверхностный взгляд, которым он наградил его еще в первую секунду знакомства. Джиену, кажется, что сейчас его видят по-настоящему. Впервые за все то время, что они провели в одной квартире. И Джиён смотрит на Сынхёна в ответ, в упор, долгим немигающим взглядом, словно змея, готовясь заглотить жертву.

— Мне всегда было любопытно посмотреть на того, с кем мне изменяют.

— Ну, и как? — у Джиёна нет желания оправдываться.

— Ничего особенного.

Квон убирает тряпку со лба. Он садиться и немного наклонятся вперед, чтобы забрать бокал вина у Сынхёна.

— Ты ошибаешься.

Директора Чхве это веселит.

— Кстати, зачем тебе нужен был сосед не гей, когда ты сам гей? Я все думал про это странное требование. Это что какая-то форма мазохизма? Или наказание за грехи прошлого?

Сынхён не собирается отвечать. Он забирает свой бокал назад и допивает содержимое одним глотком. А потом улыбается. Губы натягиваются до очаровательных ямочек на щеках. До мурашек по телу.

— Не твое дело, — отвечает он.

— Ок. Полагаю мне теперь нужно собрать вещи?

Чхве мотает головой и выдыхает:

— Признаюсь, я бы с удовольствие выкинул тебя из окна. Но мысль, что наш общий знакомый сейчас жутко бесится, что два его бывших живут под одной крышей, заставила меня передумать.

Теперь и Джиён улыбается. Он понимает, к чему клонит сосед. И как ни странно, ему это очень даже нравится.

Сынхён протягивает руку и Джиён протягивает свою в ответ. Крепкое рукопожатие двух сообщников.

Если пару часов назад Квон Джиён вряд ли бы стал мстить Ли Сынри, то за эту подставу определенно станет. Возможно, еще и за то, что его, в конечном итоге, не выбрали.

У любой ситуации есть свои плюсы. У этой в том, что Сынхён гей. Такой же, как и Джиён. И, несмотря на то, что это открытие в момент не позволило им прыгнуть в одну койку и заняться сексом, Джиёну все равно нравится такой расклад. Он гораздо лучше предыдущего.

Куда лучше.

Определенно лучше.

Джиён широко улыбается, и Сынхён сильнее сжимает его руку.

— Ауч, больно.

— Ты спал с моим парнем, — напоминает Сынхён.

— Да, — соглашается Джиён. — Но мне все равно не хотелось, чтобы ты сломал мне руку.

Сынхён улыбается, только вот выглядит это немного устрашающе. Джиён понимает, что внутри него кипит самая настоящая злость, и, скорее всего, на самого себя. Так всегда бывает, когда даешь слабину и решаешь вцепиться, в данном случае, губами в прошлое. На утро становится стыдно и мерзко от собственной слабости. Сынхён действительно позволил себе лишнего, когда притащил бывшего домой посреди белого дня даже не будучи пьяным. И он определенно собирался хорошенько пожалеть об этом потом. Только вот никто не догадывался, какой сюрприз приготовил напиток от Тедди хёна.

@темы: записки из-под кровати, я тайный сантехник, то что делает меня ебанутым, про фикло

---

Про Императрицу Ки

Ну вот дорама и закончилась.
10/10 ибо мне тут доставило все: и сама история и игра актеров, и сценарий, и костюмы, декорации - ВСЕ! Дорама однозначно уходит в 10ку самых любимых. Но, вообще, хотела не об этом.
В просторах интернетика фанатики очень много разговаривают обсуждают сруться на тему кто же был достоин хот чики Ха Джи Вон ака императрица Ки.

Разумеется... у меня тоже сложилось свое любимое ОТП. Император Юаня, законный супруг нашей горячей дамочки. Вот за него я и болела (ну, мне еще нравится Талтал, но вообще просто так отдельно от всего тык и тык).

Император, конечно, понаделал делов. Но все от большой любви и помешательства, которое периодически с ним случалось. Но в целом, этот персонаж мне больше понравился.

Объясняю почему:
1. Динамика. Он действительно динамичный и на протяжение 50 серий мы видим становление от глупого мальчишки, трясущегося как осенний лист на ветру, до мужчины, способного решать проблемы и уничтожать своих врагов.
2. Красота. Тут конечно субъективное, но меня размазывало от каждой секунды прибывания данного тела на экране.

немного красоты

Даже Ха Джи Вон не устояла:




3. Такой тип персонажа мне просто симпатичен, ибо напоминает реального человека, а не картонный идеальный персонаж.
4. Это чисто субъективно.

Кстати, в финальной сцене, где показывают типо выбор императрицы... ну мол с каким мужичком дружить... уехала она то с императором :З

Но видимо, что не было фанатам корейского короля обидно, императора моего херакнули.... сорри за спойлер.

Еще раз: мне очень понравилось! Всем советую!! :ЗЗЗ

@темы: кстати, я тайный сантехник, то что делает меня ебанутым, байки про к-попщину, тумблер - мой друг, котики - мой враг, sssht! the queen is watching drama

---

29.04.2014 в 16:54

Пишет  they all like Carmen:

29.04.2014 в 11:59

Пишет  chajustcha:

Гарри Поттер VS Люк Скайуокер

@темы: не поверишь! не к-поп